Женский персонаж романа "Человек без свойств", любовница Ульриха, замужняя женщина и мать.

Фигура появляется в черновиках уже на стадии "Шпиона". Отдаленное сходство связывает Бонадеа с женским образом "Гостиницы на окраине".

В этом женском типе Музиль концентрирует две функции - сентиментальность и чувственность. Ср. с Леоной: "ярче подчеркнуть противоречие: кокотка, которой он дает вместо любви еду (идеал) и порядочная женщина, которой он дает вместо идеалов секс".

Томас Пекар ставит связь Ульриха с Бонадеа в ряд любовных отношений, производных и зависимых от общественного порядка (также Леона и Герда). Символически отношения с ней является проявлением "активного пассивизма", пассивного противостояния Ульриха навязанным обществом схемам. Сюда же относится увлечение Бонадеи модой, а также тема абсурдности сексуального экстаза, воспринимаемого как временное одичание культурного человека, выпадение из-под действия правил хорошего тона с последующим возвращением в реальность и разочарованием. Таким образом, отношения Бонадеи и Ульриха тематически могут быть истолкованы как демонстрация нарастающего обессмысливания общественного языка любви (*Pekar, c.192). Согласно этой точке зрения, в романе происходит постепенное избавление Ульриха из-под власти этого языка и из-под чар Бонадеи, которую Ульрих бросает, мотивируя это появлением сестры - Агаты.

Бонадея - одна из немногих относительно нестатичных фигур, претерпевающих в романе изменение. Условно можно выделить три стадии развития этого образа. В первой книге она представлена преимущественно с точки зрения Ульриха. Символическая месть по отношению к Бонадее как к материнской фигуре (кстати, Музиль рано начал подозревать свою мать в изменах отцу с Генрихом Райтером, что прозвучало в "Терлесе" и "Тонке") состоит в том, что Музиль и Ульрих открывают и выставляют на обозрение несостоятельность ее душевной бухгалтерии - "пример того, что "добро" - плохо" (Heft 11/157). В лице Бонадеи Ульриху противостоит женская стихия навязчивости, которой он противится, но тщетно. Сюжетная параллель этому - убийство проститутки Кристианом Моосбруггером ("он колол ее ножом, пока полностью не отделил от себя" - т. 1, гл. 18, с. 116).

К концу первой книги Бонадеа начинает искать связь с параллельной акцией, а во втором становится "ученицей" и советчицей Диотимы по вопросам чувственности. Это второе рождение Бонадеи дает ей новый общественный статус в контексте теорий мужской и женской сексуальности начала века и женской эмансипации.

Наконец, в последней из опубликованных глав с Бонадеей - "Бонадеа, или Рецидив" - Ульрих приходит к отказу от связи с ней ради Агаты: "Я решил долгое время не любить ни одной женщины иначе, чем как если бы она была мне сестрой". Нарастающая эмансипация Бонадеи от Ульриха должна была согласно замыслу начала 30-х годов увенчаться связью Бонадеи с графом Ляйнсдорфом. Кроме того, в наследии существует очень небольшой и плохо сохранившийся фрагмент "Бонадея, или Естественная любовь", показывающий ее в семейном кругу. Мучимая сексуальным влечением (Музиль сравнивает его с терзаниями курильщика без сигарет), она прячется в кладовой, снимает чулки, становится на корточки и впивается зубами в подвернувшийся ей корнеплод (не то репу, не то свеклу). Совершив этот акт своеобразного самоуничижения, Бонадеа возвращается к детям успокоенной. "Бонадеа, отчужденная успехами своего честолюбия и воздержанием, не может так быстро задрать юбку и спустить штаны - но "здоровому" человеку в ней это все же удается, причем у него возникает презрение к человеку, который не поддерживает и не утешает его в этом" (II/1/32).

Местонахождение: Б/Бонадеа